Чем грозит параллельный импорт санкционки продавцам и покупателям
Ситуация с «параллельным импортом» не нова для российской правовой системы, поскольку ранее о возможности его легального существования высказывался Конституционный суд РФ (далее – КС РФ) в своем постановлении от 13.02.2018 г. №8-П.
Конституционный суд, фактически, в 2018 году (после первого витка международных санкций) одобрил возможность сосуществования официальных поставок и параллельного импорта, сделав соответствующие разъяснения и «вбив клин» между понятиями очевидного контрафакта и оригинальных вещей, пусть и ввезенных на территорию РФ без фактического согласия правообладателя. Основной посыл сводится к следующему: нельзя налагать одинаковую ответственность на тех, кто продает очевидный контрафакт (например, подделку кроссовок), и на тех, кто продает оригинальные кроссовки, пусть и импортированные на территорию РФ с территории других стран без согласия правообладателя.
Теперь Правительство РФ, защищая внутренний рынок, приняло указанный нормативный акт.
С одной стороны, конечно, всем очевидны экономические предпосылки принятия Правительством РФ данного постановления в условиях повсеместного введения санкций иностранных государств и ограничения поставок своих товаров иностранными правообладателями.
С другой стороны, с правовой точки зрения возникает множество вопросов к этому документу.
Во-первых, не стоит забывать о том, что на территории РФ действуют нормы и принципы международного права, в том числе, международные договоры. Так, Россия является участником Договора о ЕАЭС. Этим Договором предусмотрен совершенно противоположный взгляд на вопрос параллельного импорта. При этом в силу Конституции РФ, нормы международного права и международные договоры имеют приоритет в сравнении с нормами права внутрироссийского. То есть возникает конкуренция норм, которая, очевидно, не смутила авторов постановления Правительства.
Во-вторых, есть огромный вопрос по юридической силе постановления Правительства. Итак, Правительство РФ (орган исполнительной власти) своим подзаконным актом ограничивает применение нормы ГК РФ, который стоит гораздо выше в иерархической структуре нормативных актов. То есть постановление Правительства РФ с точки зрения правовой техники противоречит закону и не может быть применимо. При этом следует обратить внимание на то обстоятельство, что тот же КС РФ в своем постановлении высказывался, что только «Федеральный законодатель - с учетом требований Конституции Российской Федерации и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - правомочен внести в действующее правовое регулирование изменения, направленные на обеспечение доступа на российский рынок товаров (групп товаров)».
По Конституции РФ, законодательным органом на территории РФ является Федеральное собрание РФ и только оно в форме закона может вводить какие-либо изменения, в том числе, внести корректировки и уточнения в ГК РФ по вопросу параллельного импорта. Тем более, если речь идет об ограничениях чьих-либо прав (в нашем случае – прав правообладателей), то они могут быть введены только в форме федерального закона.
В-третьих, постановление носит явно избирательный характер, поскольку не предоставляет каких-либо критериев, по которым будет определен перечень товаров или групп товаров, оставляя данный вопрос на усмотрение министерств и ведомств. Такой подход, конечно же, не отличается прозрачностью и вызовет массу вопросов о том, почему в отношении одних товаров параллельный импорт разрешен, а в отношении других – нет. Более того, подобная ситуация может привести к недобросовестной конкуренции и нарушению антимонопольного законодательства.
В-четвертых, неясно, как быть правообладателям в ситуации с нарушением их прав. Ситуация очевидно приведет к увеличению объема завозимой и реализуемой контрафактной продукции. При этом, поскольку постановление КС РФ прямо допускает возможность отказа правообладателю в защите его права, последний не будет иметь физической возможности определить на рынке контрафактную продукцию, способы ее завоза, нарушителя права и пресечь эти нарушения.
На практике уже имеются ситуации отказа правообладателям в защите их прав. В частности решение Арбитражного суда Кировской области, которое неоднозначно воспринято в юридическом сообществе и, наверняка, не до конца понято зарубежными правообладателями.
Основные положения этого постановления:
1. «Товары иностранного производства, на которых их производителем размещены товарные знаки, могут быть правомерно приобретены вне пределов Российской Федерации и впоследствии перемещаться через ее границу. Фактически на территорию Российской Федерации такие товары могут поставляться как самим производителем либо иным хозяйствующим субъектом по согласованию с ним, так и хозяйствующим субъектом без согласования с производителем или с выбранными им официальными дистрибьюторами, т.е. в порядке параллельного импорта».
….принцип исчерпания прав (первой продажи или введения в оборот), означающий, по общему правилу, ограничение действия исключительного права на товарный знак, т.е. свободный оборот товаров, если они на законных основаниях уже введены в гражданский оборот непосредственно правообладателем или с его согласия. При этом возможность импорта продукции независимо от согласия производителя товара или его официального дистрибьютора (параллельный импорт) во многом зависит от того, какой вид (режим) исчерпания прав установлен в правовой системе того государства, на территорию которого ввозится соответствующая продукция, - национальный, региональный или международный.
2. Действия правообладателя, недобросовестно использующего - в нарушение требований Конституции Российской Федерации и основных начал гражданского законодательства - механизм национального (регионального) исчерпания исключительного права на товарный знак, в частности ограничивающего ввоз на внутренний рынок Российской Федерации конкретных товаров или реализующего ценовую политику, состоящую в завышении цен на российском рынке по сравнению с другими рынками в большей степени, чем это характерно для обычной экономической деятельности и для удовлетворения разумного экономического интереса правообладателя, не могут расцениваться как одобряемые с точки зрения защиты конституционно значимых ценностей, если такие действия приводят к ограничению доступа российских потребителей к соответствующим товарам, прежде всего тем, наличие которых на внутреннем рынке является жизненно важной необходимостью (например, отдельные категории лекарственных средств, оборудование для жизнеобеспечения населения и т.д.). Особую опасность такого рода действия могут приобретать для имеющих существенное значение публичных интересов в связи с применением каким-либо государством установленных вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация, санкций против России, ее хозяйствующих субъектов, следование режиму которых со стороны правообладателя товарного знака, выразившееся в занятой правообладателем позиции в отношении российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение.
Если правообладатель, обратившийся в суд ….с требованием применить в отношении лица, осуществившего без его согласия ввоз на территорию Российской Федерации конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации… осуществляет свое исключительное право на товарный знак в противоречии с вытекающим из Конституции Российской Федерации гражданско-правовым принципом добросовестности, нарушая конституционно защищаемые ценности, то в таком случае должны быть использованы гражданско-правовые институты противодействия злоупотреблению правом, что предполагает правомочие суда отказать в иске либо снизить размер неблагоприятных последствий для другой стороны спора.
Соответственно, не исключается правомочие суда….отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации, в тех случаях, когда в силу недобросовестности поведения правообладателя товарного знака применение по его требованию этих последствий может создать угрозу для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов.
Федеральный законодатель - с учетом требований Конституции Российской Федерации и правовых позиций Конституционного Суда Российской Федерации, выраженных в настоящем Постановлении, - правомочен внести в действующее правовое регулирование изменения, направленные на обеспечение доступа на российский рынок товаров (групп товаров) адекватной стоимости, исходя из их важности для жизни и здоровья граждан, иных конституционно значимых публичных интересов, а также на конкретизацию действия национального принципа исчерпания исключительного права на товарный знак в сочетании с региональным принципом, закрепленным пунктом 16 приложения N 26 к Договору о Евразийском экономическом союзе.
Пункт 1 статьи 1515 ГК Российской Федерации определяет в качестве контрафактных товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение. При этом согласно пункту 2 той же статьи правообладатель вправе требовать изъятия из оборота и уничтожения за счет нарушителя контрафактных товаров, этикеток, упаковок товаров, на которых размещены незаконно используемый товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение. Во взаимосвязи со статьями 1252, 1484 и 1487 данного Кодекса названные законоположения позволяют относить к контрафактным как поддельную продукцию, так и товар, снабженный законным товарным знаком, но импортированный в Россию без согласия правообладателя.
Этим, однако, не предопределяется возможность применения одинаковых мер гражданско-правовой ответственности к импортеру, ввозящему на территорию России поддельные или недоброкачественные товары, и к импортеру, не получившему на ввоз в Россию товара, ранее на законных основаниях выпущенного в оборот в другой стране, согласия правообладателя товарного знака. При ввозе поддельных товаров, маркированных товарным знаком, правообладатель этого товарного знака не только несет убытки в виде упущенной выгоды, которую он мог бы получить от ввоза законно выпущенных товаров, но и претерпевает серьезные репутационные риски, связанные с несоответствием товара ожидаемым характеристикам и требованиям потребителей. Очевидна и разница в степени угрозы для законного оборота, степени общественной опасности использования потребителями товаров, контрафактных в силу поддельного происхождения, и товаров, признаваемых таковыми исключительно в силу их ввоза в страну неуполномоченным импортером.
Итоговые выводы суда (кратко) звучат следующим образом:
не исключается правомочие суда отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации, в тех случаях, когда в силу недобросовестности поведения правообладателя товарного знака применение по его требованию таких последствий может создать угрозу для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов; при этом следование правообладателя товарного знака режиму санкций против Российской Федерации, ее хозяйствующих субъектов, установленных каким-либо государством вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация, выразившееся в занятой правообладателем позиции в отношении российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение;
не предполагается применение при ввозе на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака партии товара, на котором товарный знак размещен правообладателем или с его согласия, таких же по размеру (тяжести последствий) мер гражданско-правовой ответственности, как при ввозе поддельного (на котором товарный знак размещен не правообладателем и не с его согласия) товара, если по обстоятельствам конкретного дела это не влечет для правообладателя убытков, сопоставимых с убытками от введения в оборот поддельного товара;
товары, на которых товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия, ввезенные на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя, могут быть изъяты из оборота и уничтожены в порядке применения последствий нарушения исключительного права на товарный знак лишь в случае их ненадлежащего качества и (или) для обеспечения безопасности, защиты жизни и здоровья людей, охраны природы и культурных ценностей.